"Ой, кони, мои, кони!" Немного о конокрадах и о тех, кто за конями ухаживал.
Есть у меня в моём семейном альбоме одна старая фотография (спасибо дяде Вите Скорбач за возможность отсканировать её для своего архива!) ...
Впервые я увидела это фото, будучи в гостях у тёти Таси Скорбач (ныне, к большому сожалению, покойной)...
На фотографии семья Чепеленко Марка Кузьмича. Девушка с ребёнком на руках -- его дочь, это моя прабабушка Пелагея Марковна Скорбач (урождённая Чепеленко), а маленький младенец на её руках -- мой дедушка Ваня (Иван Степанович Скорбач 1915-1990).
Рассказ мой сегодня о старшем на этой фотографии -- Марке Кузьмиче Чепеленко.
Историю семьи Марка Кузьмича -- моего пра прадедушки я изучила до 1734 года.
Родом он был из с. Цуповка, куда большую семью его предков в конце 18 века перевели из хутора Лопанского (который был тогда на севере нынешних Дергачей).
Благодаря рассказам моей родственницы по прабабушке -- Анны Оноприенко (Аня, спасибо!), я узнала, что Марк Кузьмич Чепеленко работал при помещике (а в Цуповке проживали родственники Квитки), и занимался уходом за помещичьими конями.
Бабушка Анны -- Анастасия Марковна Оноприенко (Чепеленко по рождению) рассказывала внучке, что был такой случай с конокрадами, который она запомнила...
В табуне лошадей, за которым ухаживал и следил Марк Кузьмич, была украден конь.
Спустя время был найден конокрад, который утверждал, что это его конь.
Суд, не имея прямых показаний насчёт внешности коня постановил следующее.
Поставить коня между помещиком и конокрадом. И к кому конь пойдёт -- чей конь и будет.
На этом и порешили. И когда поставили коня и дали ему "свободу выбора", то конь пошёл к Марку Кузьмичу, которого он знал и чувствовал нутром.
Вот такая вот история.
Случаи конокрадства бывали часто, ведь кони в хозяйстве были основным средством передвижения сельчан на дальние расстояние в то время. Да и цыганей было достаточно, которые имели свои виды на такую добычу.
Так, в 1901 году в редакцию городской газеты "Южный край" написали сельчане о таком случае.
"На днях, благодаря энергическому и находчивому действию здешнего полицейского урядника Черкасова, были пойманы конокрады. Кто-то из приезжающих на станцию ж. д. проговорился, что в дороге встретил две семьи цыган, едущих на двух повозках, и при них пять лошадей. Слух этот дошел до урядника, который, не долго думая, помчался верхом за цыганами. Проскакав верст тридцать, он догнал цыган в поле и, видя при них ценных лошадей, воротил их обратно. В пути он сел к ним в повозку, приказал по цыгански между собой не разговаривать, а говорить по-русски и затем в первом ближайшем селе оставил одного цыгана при волостном правлении, а другого со всеми двумя их семействами привез с собой в Казачью Лопань.
По приезде урядника с арестованными лошадьми и цыганами, явились и хозяева украденных трех лошадей, захваченных у цыган. Лошади были украдены цыганами в ту же ночь с пастбища, причем разбиты были на них и железные путы; лошади возвращены по принадлежности, а цыгане отправлены к приставу.
Цыгане эти числятся мещанами, один города Сум, а другой города Чугуева."
Впервые я увидела это фото, будучи в гостях у тёти Таси Скорбач (ныне, к большому сожалению, покойной)...
На фотографии семья Чепеленко Марка Кузьмича. Девушка с ребёнком на руках -- его дочь, это моя прабабушка Пелагея Марковна Скорбач (урождённая Чепеленко), а маленький младенец на её руках -- мой дедушка Ваня (Иван Степанович Скорбач 1915-1990).
Рассказ мой сегодня о старшем на этой фотографии -- Марке Кузьмиче Чепеленко.
Историю семьи Марка Кузьмича -- моего пра прадедушки я изучила до 1734 года.
Родом он был из с. Цуповка, куда большую семью его предков в конце 18 века перевели из хутора Лопанского (который был тогда на севере нынешних Дергачей).
Благодаря рассказам моей родственницы по прабабушке -- Анны Оноприенко (Аня, спасибо!), я узнала, что Марк Кузьмич Чепеленко работал при помещике (а в Цуповке проживали родственники Квитки), и занимался уходом за помещичьими конями.
Бабушка Анны -- Анастасия Марковна Оноприенко (Чепеленко по рождению) рассказывала внучке, что был такой случай с конокрадами, который она запомнила...
В табуне лошадей, за которым ухаживал и следил Марк Кузьмич, была украден конь.
Спустя время был найден конокрад, который утверждал, что это его конь.
Суд, не имея прямых показаний насчёт внешности коня постановил следующее.
Поставить коня между помещиком и конокрадом. И к кому конь пойдёт -- чей конь и будет.
На этом и порешили. И когда поставили коня и дали ему "свободу выбора", то конь пошёл к Марку Кузьмичу, которого он знал и чувствовал нутром.
Вот такая вот история.
Случаи конокрадства бывали часто, ведь кони в хозяйстве были основным средством передвижения сельчан на дальние расстояние в то время. Да и цыганей было достаточно, которые имели свои виды на такую добычу.
Так, в 1901 году в редакцию городской газеты "Южный край" написали сельчане о таком случае.
"На днях, благодаря энергическому и находчивому действию здешнего полицейского урядника Черкасова, были пойманы конокрады. Кто-то из приезжающих на станцию ж. д. проговорился, что в дороге встретил две семьи цыган, едущих на двух повозках, и при них пять лошадей. Слух этот дошел до урядника, который, не долго думая, помчался верхом за цыганами. Проскакав верст тридцать, он догнал цыган в поле и, видя при них ценных лошадей, воротил их обратно. В пути он сел к ним в повозку, приказал по цыгански между собой не разговаривать, а говорить по-русски и затем в первом ближайшем селе оставил одного цыгана при волостном правлении, а другого со всеми двумя их семействами привез с собой в Казачью Лопань.
По приезде урядника с арестованными лошадьми и цыганами, явились и хозяева украденных трех лошадей, захваченных у цыган. Лошади были украдены цыганами в ту же ночь с пастбища, причем разбиты были на них и железные путы; лошади возвращены по принадлежности, а цыгане отправлены к приставу.
Цыгане эти числятся мещанами, один города Сум, а другой города Чугуева."
Комментарии
Отправить комментарий