В Борисовской Тихвинской девичьей пустыни. Рассказ паломника.
Рассказ паломника, следовавшего из Харькова через Казачью Лопань в Борисовкую Тихвинскую девичью пустынь.
"Южный край" № 4656
26 июля 1894
В Борисовской Тихвинской девичьей пустыни.
(Корреспондент "Южного края")
Дачный поезд в составе одного вагона 3 класса и чуть ли не четырех десятков 4-го, наполненных возвращавшимися на север рабочими, в 6 часу вечера из Харькова 21 числа пришел па ст ."Казачью Лопань". У вокзала ни одного экипажа. Карьером носящиеся по дебаркадеру (Платформа железнодорожной станции - устар.) взад и вперед целыми флангами рабочие, ищущие "испить чего-нибудь" и боящиеся остаться, не попав в свой вагон, мешают расспросам у железнодорожных служащих. Кое как, благодаря любезности местного почтосодержателя земской станции, давшего одну лошадь при двух "обратных", возвращавшихся по предстоящему нам пути, я и двое спутников уселись в тарантас и направились к цели нашего путешествия, Борисовской Тихвинской девичьей пустыни, отстоящей на 35 верст от ст. "Казачья Лопань".
Благодатный вечер производил приятнейшее впечатление, усиливавшееся картиною, которую представляют в настоящее время поля. Хлеб скошен, но нет, кажется, пустого места, до того густо поставлены копны, которых становилось до 30 и более в этой местности; кое где не скошенная пшеница, ячмень, овес пригинаются к земле под тяжестью колосьев; удовлетворенность, полнота сказываются во всем кругом.
Ночью уже попали мы на широчайший Борисовский шлях, ведший к самому монастырю. Долго стучались в калитку и ворота, пока последние были открыты. В одной калитке сказала, что это церковно-приходская школа, в другой лавочка, в третьей -- монастырское кладбище. Сторожац не имеется, мужчин нет, одни женщины исполняют все необходимые работы. Они объявили нам, что все номера в гостинице заняты —весть не из приятных для уставших людей, но кое-как поместили нас.
Хорошенький номерок против нашей комнаты занимает сестра игуменьи, давно живущая здесь; сбоку харьковская купчиха Степанова, приехавшая сюда на лето; с другой стороны—дама из Новочеркасска с грудным ребенком,который сей час же оглушительным криком дал знать о своем существовании...
Впрочем, мы отлично уснули и так как приехали исключительно с религиозными целями, к которым, конечно, присоединялся интерес, возбуждаемый впервые виденной нами местностью, то в семь часов мы уже были в церкви во имя Тихвинской иконы Божией Матери. Обширное светлое здание, разделенное решетками на несколько отделов, все в живописи местных борисовских мастеров, славящихся в окрестности, церковь, освещаемая лучами солнца, имела ликующий вид. Пение стройно раздавалось с обоих клиросов, исполнявшееся молоденькими монашенками —„клирошанками“ под руководством старейших сестер.
ІІо обеим сторонам церкви усердно молились "насельницы" монастыря, предоставив средину церкви мирянам. Долго потом служились простым людям молебны, пелся акафист. Сестра Макария, знакомая нам еще до приезда в монастырь, предложила осмотреть ризницу, оказавшуюся богатейшим собранием священных одежд, вышитых и сделанных руками трудолюбивых сестер. Тонкость работы, художественность рисунков не оставляли желать лучшего. Потом пошли в склеп под церковью, где находятся гробницы бывших игумений монастыря, здесь несколько странниц усердно клали поклоны иконам. Подземелье сырое и производит удручающее впечатление. Сестра Макария сказала нам, что будут открыты нетленные мощи почивающей здесь игуменьи Макарии, славившейся своим благочестием и многими добродетелями. В другой, теплой церкви в имя Преображения Господня, одинаковой с первой по устройству, двумя старушками монахинями читается беспрестанно псалтырь, днем и ночью. Сухая, изможденная фигура в монашеском одеянии, едва шевелившая губами, наводила на мысль о загробном житии.
Мы благоговейно поклонились в сторону стойкой исполнительницы долга. В монастырском саду находится кладбище, где хоронят и зажиточных мирян, и сестер монастыря. Все свободные монастырские здания заняты дачниками, приезжающими сюда с разных мест ради тех удобств, какие представляет соседство монастыря для религиозных целей; живописная местность, громаднейший лес, хорошая речка— Ворскло также тянет сюда дачников на лето. Пробираясь в келию к сестре Макарии, приглашавшей нас на чай, мы были поражены состоянием монастырских зданий в пожарном отношении. Такой скученности построек,такой массы горючего материала в виде дров, щеп и пр., которые находятся у каждой келии, трудно где либо и представить. Проходы между домиками --деревянными без исключения—в один аршин не более. Идете по деревянному тротуару, над вами висит нечто в роде веранды из дерева же, высохшего или полу истлевшего, взбираетесь на небольшую лесенку, она вся трещит под ногами. Никаких огнеупорных материалов. Катастрофа неизбежна, если, не дай Бог, несчастная случайность произойдет. Спасаться некуда и невозможно. Неосторожности в обращении с огнем здесь можно ждать поминутно, потому что при каждой келии устроена кухонька, где сестры стряпают себе кушанье, не пользуясь общей трапезой от монастыря, согласно принятому уставу.
Уезжая из обители, мы купили у сестры Олимпиады, заведующей монастырским хором, несколько произведений рукодельного искусства её и её родных сестер. Олимпиада - донская казачка. Кто-то из отдаленных родственниц её поступил в монастырь, потом приняли две тетки монашество, а теперь их там три родных сестры, живущие вместе. Миловидные и молоденькие еще, сестры Олимпиады с полным убеждением отдали себя на служение Богу, уверяя, что того душевного спокойствия, какое они испытывают в обители, им не найти в мире. Ежегодно сестры отправляются к своим родным на Дон, но мирская суета не прельщает их, и они с непритворною радостью возвращаются в свой мирный уголок в обители.
Паломник.
"Южный край" № 4656
26 июля 1894
В Борисовской Тихвинской девичьей пустыни.
(Корреспондент "Южного края")
Дачный поезд в составе одного вагона 3 класса и чуть ли не четырех десятков 4-го, наполненных возвращавшимися на север рабочими, в 6 часу вечера из Харькова 21 числа пришел па ст ."Казачью Лопань". У вокзала ни одного экипажа. Карьером носящиеся по дебаркадеру (Платформа железнодорожной станции - устар.) взад и вперед целыми флангами рабочие, ищущие "испить чего-нибудь" и боящиеся остаться, не попав в свой вагон, мешают расспросам у железнодорожных служащих. Кое как, благодаря любезности местного почтосодержателя земской станции, давшего одну лошадь при двух "обратных", возвращавшихся по предстоящему нам пути, я и двое спутников уселись в тарантас и направились к цели нашего путешествия, Борисовской Тихвинской девичьей пустыни, отстоящей на 35 верст от ст. "Казачья Лопань".
Благодатный вечер производил приятнейшее впечатление, усиливавшееся картиною, которую представляют в настоящее время поля. Хлеб скошен, но нет, кажется, пустого места, до того густо поставлены копны, которых становилось до 30 и более в этой местности; кое где не скошенная пшеница, ячмень, овес пригинаются к земле под тяжестью колосьев; удовлетворенность, полнота сказываются во всем кругом.
Ночью уже попали мы на широчайший Борисовский шлях, ведший к самому монастырю. Долго стучались в калитку и ворота, пока последние были открыты. В одной калитке сказала, что это церковно-приходская школа, в другой лавочка, в третьей -- монастырское кладбище. Сторожац не имеется, мужчин нет, одни женщины исполняют все необходимые работы. Они объявили нам, что все номера в гостинице заняты —весть не из приятных для уставших людей, но кое-как поместили нас.
Хорошенький номерок против нашей комнаты занимает сестра игуменьи, давно живущая здесь; сбоку харьковская купчиха Степанова, приехавшая сюда на лето; с другой стороны—дама из Новочеркасска с грудным ребенком,который сей час же оглушительным криком дал знать о своем существовании...
Впрочем, мы отлично уснули и так как приехали исключительно с религиозными целями, к которым, конечно, присоединялся интерес, возбуждаемый впервые виденной нами местностью, то в семь часов мы уже были в церкви во имя Тихвинской иконы Божией Матери. Обширное светлое здание, разделенное решетками на несколько отделов, все в живописи местных борисовских мастеров, славящихся в окрестности, церковь, освещаемая лучами солнца, имела ликующий вид. Пение стройно раздавалось с обоих клиросов, исполнявшееся молоденькими монашенками —„клирошанками“ под руководством старейших сестер.
ІІо обеим сторонам церкви усердно молились "насельницы" монастыря, предоставив средину церкви мирянам. Долго потом служились простым людям молебны, пелся акафист. Сестра Макария, знакомая нам еще до приезда в монастырь, предложила осмотреть ризницу, оказавшуюся богатейшим собранием священных одежд, вышитых и сделанных руками трудолюбивых сестер. Тонкость работы, художественность рисунков не оставляли желать лучшего. Потом пошли в склеп под церковью, где находятся гробницы бывших игумений монастыря, здесь несколько странниц усердно клали поклоны иконам. Подземелье сырое и производит удручающее впечатление. Сестра Макария сказала нам, что будут открыты нетленные мощи почивающей здесь игуменьи Макарии, славившейся своим благочестием и многими добродетелями. В другой, теплой церкви в имя Преображения Господня, одинаковой с первой по устройству, двумя старушками монахинями читается беспрестанно псалтырь, днем и ночью. Сухая, изможденная фигура в монашеском одеянии, едва шевелившая губами, наводила на мысль о загробном житии.
Мы благоговейно поклонились в сторону стойкой исполнительницы долга. В монастырском саду находится кладбище, где хоронят и зажиточных мирян, и сестер монастыря. Все свободные монастырские здания заняты дачниками, приезжающими сюда с разных мест ради тех удобств, какие представляет соседство монастыря для религиозных целей; живописная местность, громаднейший лес, хорошая речка— Ворскло также тянет сюда дачников на лето. Пробираясь в келию к сестре Макарии, приглашавшей нас на чай, мы были поражены состоянием монастырских зданий в пожарном отношении. Такой скученности построек,такой массы горючего материала в виде дров, щеп и пр., которые находятся у каждой келии, трудно где либо и представить. Проходы между домиками --деревянными без исключения—в один аршин не более. Идете по деревянному тротуару, над вами висит нечто в роде веранды из дерева же, высохшего или полу истлевшего, взбираетесь на небольшую лесенку, она вся трещит под ногами. Никаких огнеупорных материалов. Катастрофа неизбежна, если, не дай Бог, несчастная случайность произойдет. Спасаться некуда и невозможно. Неосторожности в обращении с огнем здесь можно ждать поминутно, потому что при каждой келии устроена кухонька, где сестры стряпают себе кушанье, не пользуясь общей трапезой от монастыря, согласно принятому уставу.
Уезжая из обители, мы купили у сестры Олимпиады, заведующей монастырским хором, несколько произведений рукодельного искусства её и её родных сестер. Олимпиада - донская казачка. Кто-то из отдаленных родственниц её поступил в монастырь, потом приняли две тетки монашество, а теперь их там три родных сестры, живущие вместе. Миловидные и молоденькие еще, сестры Олимпиады с полным убеждением отдали себя на служение Богу, уверяя, что того душевного спокойствия, какое они испытывают в обители, им не найти в мире. Ежегодно сестры отправляются к своим родным на Дон, но мирская суета не прельщает их, и они с непритворною радостью возвращаются в свой мирный уголок в обители.
Паломник.
Комментарии
Отправить комментарий